Почему в Новой Москве так много падающих деревьев?
Часто можно услышать мнение местных жителей Новой Москвы вроде такого: «Леса гибнут, раньше такого не было, за лесами ухаживали, а сейчас куда ни пойдёшь — всюду поваленные деревья, лес чахнет».
Давайте разберёмся, почему так происходит, и чахнет ли лес.
Начнём с того, что территория Новой Москвы расположена на стыке двух лесных зон: с севера подходит граница распространения ели, с юга - липы и дуба. Это не значит, что ель не может расти южнее, а липа севернее, но устойчивые чистые породные леса уже не образуются. Новая Москва же относится к зоне елово-широколиственных лесов (преимущественно елово-липовых), именно такие леса являются зональными для этой территории, т.е. природными и устойчивыми.
Такие явления в ТиНАО, как обширные ельники и березняки, имеют причиной деятельность человека. Чистые березняки образуются на месте рубок и зарастания полей, а чистые ельники - результат искусственных посадок (культур) разного времени.
Если для старых малонарушенных лесов характерен разновозрастный состав, то можно догадаться, что на вырубках и посадках деревья той или иной породы имеют примерно один возраст и занимают сразу большую площадь.
Исторические вехи тут такие. Обширные вырубки происходили в тяжёлые для экономики периоды и во время социальных кризисов: первая волна рубок прошлась по Новой Москве во время революции и некоторое время спустя, следующая волна рубок приходится на Великую Отечественную войну. Основное время посадок еловых лесов начинается с 1943 года, когда немцев отогнали от Москвы, и длится далее до 1950-х годов, позже посадки тоже были, но реже и в основном сосновые. Отсюда несложно посчитать, что ельникам и березнякам, возникшим в эти периоды, 106 и 80 лет.
В среднем берёзы достигают в подмосковных лесах 80 лет, ели 80-100 лет, некоторые живут дольше, но мы сейчас рассматриваем большинство. Дальше они начинают погибать, уступая место лесному подросту. Кроме того, многие еловые культуры были посажены в разреженных дубовых лесах, свидетельство чему очень часто можно увидеть, гуляя по здешним лесам: среди ельников то тут, то там встречаются засохшие старые дубы с широкими кронами. Заметим также, что светолюбивые дубы с елью не "дружат", ель выигрывает конкуренцию за свет, так что такие дубравы были обречены.
Таким образом, в Новой Москве ели и берёзы в верхнем ярусе достигли предельного возраста одновременно. И также с ростом елей оказались под сильнейшим давлением некоторые дубы. Это и есть тот процесс, который мы сейчас наблюдаем: массовое выпадение деревьев верхнего яруса, а вместе с этим сильное увеличение объёма валежа.
Погибнут ли от этого леса? Однозначно нет. Переходный период займёт некоторое время, после чего верхний ярус займут деревья из второго яруса и подлеска. При этом происходит постепенная смена березняков на ельники, липняки и смешанные леса. Лесоведами делаются осторожные прогнозы, что в связи с потеплением климата в на территории Московско-Окской равнины (большая часть Новой Москвы) доминирующую роль займёт липа, а ель будет постепенно отходить на второй план.
Что касается обилия валежа, то, учитывая, что Новая Москва находится в зоне умеренно континентального климата и на суглинистых почвах, он быстро становится влажным и достаточно хорошо разлагается грибами, что будет только способствовать обогащению почв гумусом и скорейшему росту следующего поколения деревьев, а также общему восстановлению биоразнообразия.
Да, эстетически это кому-то может не нравиться, кому-то будет сложнее передвигаться по лесу (хотя ничто не мешает прочищать просеки), но у природы свои законы и своя эстетика, воспетая в своё время художниками-передвижниками.
В связи с тем, что лесное хозяйство постепенно приходит в упадок, и человек перестаёт поддерживать искусственно созданные им леса путём постоянных посадок и рубок прореживания, естественные законы берут своё и направляют развитие системы в более устойчивое состояние.
От чего же действительно гибнут леса Новой Москвы? Мы живём в лесной зоне, где любое природное сообщество при благоприятных условиях превращается в лес: болота и пруды зарастают травой и превращаются в луга, а луга и поля зарастают деревьями. Гибнут же леса, когда их место безвозвратно занимает застройка: дома, промышленные зоны, дороги и прочая транспортная инфраструктура. Также леса испытывают сильную нагрузку от близости к автомагистралям и фрагментации, от различного рода свалок и от устройства в лесах парков городского типа. Какова же динамика лесопокрытых территорий в Новой Москве, мы рассмотрим в следующей статье.
Гамсахурдия О.В., Назаренко Е.Б. Проблемы и перспективы восстановления лесов в Московском регионе // Стратегия устойчивого развития регионов России. 2016. №31
Алябьев А. Ф. Усыхание ельников Подмосковья // Вестник МГУЛ – Лесной вестник. 2013. №6 (98).
Подольский уезд Московской губернии: Статистически-экономический очерк. 1924 г. С. 14-16
Давайте разберёмся, почему так происходит, и чахнет ли лес.
Начнём с того, что территория Новой Москвы расположена на стыке двух лесных зон: с севера подходит граница распространения ели, с юга - липы и дуба. Это не значит, что ель не может расти южнее, а липа севернее, но устойчивые чистые породные леса уже не образуются. Новая Москва же относится к зоне елово-широколиственных лесов (преимущественно елово-липовых), именно такие леса являются зональными для этой территории, т.е. природными и устойчивыми.
Такие явления в ТиНАО, как обширные ельники и березняки, имеют причиной деятельность человека. Чистые березняки образуются на месте рубок и зарастания полей, а чистые ельники - результат искусственных посадок (культур) разного времени.
Если для старых малонарушенных лесов характерен разновозрастный состав, то можно догадаться, что на вырубках и посадках деревья той или иной породы имеют примерно один возраст и занимают сразу большую площадь.
Исторические вехи тут такие. Обширные вырубки происходили в тяжёлые для экономики периоды и во время социальных кризисов: первая волна рубок прошлась по Новой Москве во время революции и некоторое время спустя, следующая волна рубок приходится на Великую Отечественную войну. Основное время посадок еловых лесов начинается с 1943 года, когда немцев отогнали от Москвы, и длится далее до 1950-х годов, позже посадки тоже были, но реже и в основном сосновые. Отсюда несложно посчитать, что ельникам и березнякам, возникшим в эти периоды, 106 и 80 лет.
В среднем берёзы достигают в подмосковных лесах 80 лет, ели 80-100 лет, некоторые живут дольше, но мы сейчас рассматриваем большинство. Дальше они начинают погибать, уступая место лесному подросту. Кроме того, многие еловые культуры были посажены в разреженных дубовых лесах, свидетельство чему очень часто можно увидеть, гуляя по здешним лесам: среди ельников то тут, то там встречаются засохшие старые дубы с широкими кронами. Заметим также, что светолюбивые дубы с елью не "дружат", ель выигрывает конкуренцию за свет, так что такие дубравы были обречены.
Таким образом, в Новой Москве ели и берёзы в верхнем ярусе достигли предельного возраста одновременно. И также с ростом елей оказались под сильнейшим давлением некоторые дубы. Это и есть тот процесс, который мы сейчас наблюдаем: массовое выпадение деревьев верхнего яруса, а вместе с этим сильное увеличение объёма валежа.
Погибнут ли от этого леса? Однозначно нет. Переходный период займёт некоторое время, после чего верхний ярус займут деревья из второго яруса и подлеска. При этом происходит постепенная смена березняков на ельники, липняки и смешанные леса. Лесоведами делаются осторожные прогнозы, что в связи с потеплением климата в на территории Московско-Окской равнины (большая часть Новой Москвы) доминирующую роль займёт липа, а ель будет постепенно отходить на второй план.
Что касается обилия валежа, то, учитывая, что Новая Москва находится в зоне умеренно континентального климата и на суглинистых почвах, он быстро становится влажным и достаточно хорошо разлагается грибами, что будет только способствовать обогащению почв гумусом и скорейшему росту следующего поколения деревьев, а также общему восстановлению биоразнообразия.
Да, эстетически это кому-то может не нравиться, кому-то будет сложнее передвигаться по лесу (хотя ничто не мешает прочищать просеки), но у природы свои законы и своя эстетика, воспетая в своё время художниками-передвижниками.
В связи с тем, что лесное хозяйство постепенно приходит в упадок, и человек перестаёт поддерживать искусственно созданные им леса путём постоянных посадок и рубок прореживания, естественные законы берут своё и направляют развитие системы в более устойчивое состояние.
От чего же действительно гибнут леса Новой Москвы? Мы живём в лесной зоне, где любое природное сообщество при благоприятных условиях превращается в лес: болота и пруды зарастают травой и превращаются в луга, а луга и поля зарастают деревьями. Гибнут же леса, когда их место безвозвратно занимает застройка: дома, промышленные зоны, дороги и прочая транспортная инфраструктура. Также леса испытывают сильную нагрузку от близости к автомагистралям и фрагментации, от различного рода свалок и от устройства в лесах парков городского типа. Какова же динамика лесопокрытых территорий в Новой Москве, мы рассмотрим в следующей статье.
Список литературы
Леса Южного Подмосковья [под ред. Рысина Л.П.]. М.: Наука, 1985Гамсахурдия О.В., Назаренко Е.Б. Проблемы и перспективы восстановления лесов в Московском регионе // Стратегия устойчивого развития регионов России. 2016. №31
Алябьев А. Ф. Усыхание ельников Подмосковья // Вестник МГУЛ – Лесной вестник. 2013. №6 (98).
Подольский уезд Московской губернии: Статистически-экономический очерк. 1924 г. С. 14-16